Leaderboard

22 августа. Сафира снимается рано, когда мы еще в койках, чтобы успеть дойти в Берген к вечеру, сделав при этом еще одно погружение. Минув живописные шхеры и газо-нефтеперерабатывающие заводы, мы оказались к полудню в районе нашего крайнего погружения среди небольших каменных островков фьорда Fedjefjorden. Нашей целью был английский пароход времен первой мировой войны HAAKON. Он покоится на глубине от 30 до 45 метров. Построен в 1868 на верфи T. B. Seath & Co., Glasgow. Длина 44,6 м, ширина 6,8. Координаты места гибели: 60° 48' 35" N, 4° 47' 37" E После ланча быстро собираемся, входим в воду и по спусковому концу вниз. Видимость очень неплохая и уже метров с 15-ти проступают контуры парохода. Спускаемся на корму. Деревянная палуба давно сгнила и обнажила внутренности пароходика: трюмы, паровую машину и прочие интересности. Медленно проходим в сторону носа. Снимаю кино и одновременно пытаюсь фотографировать. Фотоаппарат что-то решил поартачиться и никак не хочет включать режим без вспышки. Видимость прекрасная и хватает света от фонаря камеры. Вспышка же только мешает, высвечивая разную взвесь, находящуюся в воде. Обхожу нос, глубина 45 метров. Взгляд на компьютер – как минимум двухступенчатая декомпрессия уже на плечах повисла. Возвращаюсь к корме, любуюсь паровой машиной, переваливаю за борт и снимаю целехонький винт с рулевым пером. Всё, пора. Начинаю всплытие и после 22-х минутной трехступенчатой декомпрессии в отличном настроении выхожу на лифт нашей Сафиры. Прекрасный компактный рэк и великолепное погружение! На палубе в это время царит рыболовная феерия. Все свободные от погружения люди забрасывают в море спиннинги и одну за одной таскают на борт макрель, которая цепляется на всё, что есть на спиннинге. По четыре штуки за заброс – не редкость. Причина такого обилия макрели становится мне понятной, когда я начинаю снимать свой «сухарь». Он повсюду увешан шевелящимися мелкими рачками причудливой формы и очень цепкими и подвижными. Из-за них-то макрель здесь и жирует. Мы тоже не преминули воспользоваться моментом и обеспечить себе сытный ужин. Благо, пивко под макрель еще в холодильнике осталось. Сигнал к снятию с якоря. Марек и Бартек стоят у якорной лебедки, управляя ее работой и контролируя правильность укладки якорной цепи. Цепь пошла… 20 метров, 30…, 45… Остается где-то метров 15-17 и тут лебедка перестает тянуть цепь, а лишь жалобно скулит и потрескивает. Попытки заставить ее работать включая-выключая сцепление ни к чему не приводит. Кабестан капут! Корабль дрейфует с наполовину поднятым якорем. Еще одно морское приключение? Это было бы так, если бы не наш самолет, улетающий завтра в 6-30 утра. А до Бергена ходу еще миль 50! Предложение вытянуть якорь вручную не проходит. 300 кг якорь + столько же, если не больше, цепь. Из трюма появляется механик с ручной лебедкой. Закрепляем ее за мачту, крюком цепляем за звенья цепи и тянем. Скорость подъема сантиметров 60 за 10-15 минут. Час тянем и вдруг: хрусть! Сломался крючок лебедки. После совещания капитан с механиком принимают решение снять кабестан и ремонтировать на борту. Благо, в мастерской всё есть. Кабестан разобран, снят, ремонтируется в течение часа, собирается, запускается и… не работает. Запилив болгаркой срезавшиеся зубья, не удалось заставить работать зацеп кабестана. Снова снятие, наплавление зубьев сваркой, зарезка болгаркой, сборка… Ура! Заработало! Якорь, грохоча цепью, заполз-таки в клюз. Пока шла работа, капитан находился на палубе у кабестана, а корабль дрейфовал. Два раза чуть не ударились о скалы. Капитан взбегал на мостик и отводил корабль. Короче, вечером была причина выпить. 23 августа. Пошел дождь. Мы идем на Берген. Сидя у электрического камина, попиваем последний вискарь и болтаем обо всем. Вещи уже собраны, спать не хочется, есть время поболтать. Прибываем во Флесланд в 2 часа ночи, практически впритык. В 4 часа завтракаем, вызываю такси и едем в аэропорт. 6-00 мы на борту самолета Берген-Рига. Вокруг довольно много русскоговорящих пассажиров. Разбег, взлет… Прощай, Норвегия! Увидимся!

21 августа. Утром встаем, завтракаем и собираемся на Ольденбург. Это поистине огромный прославленный немецкий корсар. MOEWE ("Чайка") был самым успешным немецким вооруженным рейдером. MOEWE потопил 38 судов в двух рейдах. Одной из ее самых спорных побед была победа над GEORGIC (построено в 1895). Несмотря на то, что экипаж был захвачен, в 1916 году GEORGIC был потоплен вместе с 1200 лошадьми, находящимися на борту. Построенный в 1914 в JC Tecklenborg, Geestemunde, под именем Pungo для компании F & Ко Laeisz, в 1915 был снят со своей работы по перевозке бананов правительством Германии и переоборудован в рейдер. Скорость 12 узлов, вооружение: девять орудий 4,7 и 6 дюймов, скрытых за специальными щитами, которые могли при необходимости убираться, превращая изначально с виду мирный грузовой корабль в рейдера-пирата. Переименованный из Moewe в VINETA, норвежское торговое судно, он смог просочиться сквозь британскую блокаду в Северном море, и занялся рейдерством судоходства в Балтийском море. Первые новости о нем с Балтики были о потоплении ряда торговых судов, что привело всех в замешательство относительно того, что же за судно ходит под видом торгового. В новом 1916 году он выполнял задачи по минированию вдоль британского побережья. 16 января 1916 года захватил британский APPAM, к северу от Мадейры, выпустил несколько находящихся на его борту немецких военнопленных, посадил на борт немецкий экипажу, и они уже вместе захватили американский пароход в Хэмптон-Роудс, США. 4 марта 1916 года немцы сообщили, что Moewe благополучно вернулся к себе в порт, привезя с собой капитанов и некоторые из экипажей с 22 захваченных или уничтоженных судов союзников. Он сделал еще один рейдерский рейс в 1917 году, потопив еще 12 судов. Позже был переименован в OSTEE и использовался как минный заградитель. 1920 году после заключения мира Moewe был среди торговых судов, переданных британскому правительству, был переименован в Pungo, переоборудован для перевозки фруктов и передан компании Terner Brightman & Co, Лондон, затем продан фирме Elders and Fyffes и переименован в Greenbriar. В 1933 продан компании Deutsche Seeverkehrs, переименован в OLDENBURG и в 1945 потоплен британским самолетом, в Vadheim фьорде, Норвегия. Длина 118.6 м, ширина 15.1 м. Корпус Ольденбурга лежит на глубинах от 20 до 60 м. Я, Сергей и Женя идем к месту погружения на моторном РИБе-зодиаке. Падаем в воду около буйка и начинаем спуск. Верхний метровый слой воды здесь имеет коричневый цвет, чуть ниже вода прозрачная и очень пресная из-за впадающей сюда горной реки. На глубине метров десяти четкий водораздел пресной и соленой воды, просто физически ощущается большая плотность последней. С глубины порядка 20 метров начинают проступать гигантские контуры Ольденбурга. Спускаемся ниже на 45 метров. Видимость отличная. Корабль лежит на правом борту, все надстройки в прекрасном состоянии, видны следы пожара на деревянной палубе. Идем вдоль палубы в сторону носа. Фотографирую, снимаю видео. Вокруг корабля полно рыбы, в основном красный морской окунь. В надстройках довольно пусто, в трюмах тоже живут рыбы. Быстро подходит декомпрессия, поэтому идем к носу, где глубина около 25 м и отходим от корабля вдоль песчаной лагуны, ведущей к нашей Сафире. Рядом с Ольденбургом замечаю множество стреляных артиллерийских гильз. Иду туда и натыкаюсь на гильзы, снаряды разных калибров и минометные мины. Кроме того там еще куча всего интересного. Жаль нету времени, декомпрессия зовет! На пути к нашей Сафире вижу торчащие из ила обломки фарфора. Нахожу и беру с собой несколько тарелок. Поднимаемся на борт, раздеваемся. Осматриваю посуду. Это фаянс, причем старый, причем разного происхождения! У меня тарелки из Норвегии, Швеции, Финляндии и чашка с китайскими мотивами, возможно, и есть китайская, тоже очень старая. Морские наросты не дают прочитать, кто производитель. За сотни лет существования пристани там стояли тысячи кораблей со всего света и различна посуда и прочие вещи скопились на дне. Это просто супер как интересно! После ланча отправляемся в городок. Погода постоянно сменяется с мелко дождика на солнечную, что, впрочем норма для Норвегии. Идем в магазин и наконец-то затариваемся пивом. Была мысль купить спиртного покрепче, но надпись на дверях магазина гласила, что городок борется за трезвость и спиртного нет ни в одном магазине. Впрочем, как мне сказали, огромные цены на спиртное и такие акции только стимулируют самогоноварение. В пятницы и субботы можно наблюдать до боли знакомую картину в дуплет упившихся норвежских мужиков. Стоимость норвежского пива 4-6 долларов за пол литра. Что интересно, в магазине довольно не много рыбы и это при том, что ловят и выращивают ее в километре от этого магазина! Цена лосося здесь около 27 долларов за килограмм, т.е. в три раза выше, чем у нас. Блин! Но у нас, как и во всем мире, лосось, в основном тоже норвежский, откуда разница? Вопрос разъяснился позже. Просто и продавщице, и рыбаку, и водителю рефрижератора, уборщице, наконец, в этой стране нужно платить минимум 5000 долларов зарплаты! Отсюда и цены. Решаем прогуляться в лес вдоль горной реки. Красота неописуемая! Прогулки по норвежскому горному лесу без медицинской страховки, тем не менее, не рекомендую. Все покрыто мхом и влажное. Подо мхом камень. Ступая на вроде бы ровное место никогда нельзя быть уверенным в том, что там нет щели, ждущей как бы сломать вам ногу. Удивили заросли малины с огромным количеством спелых крупных, хотя и не очень сладких ягод. Наелись от пуза. При возвращении на корабль Женя показывает мне лист бумаги, наклееный на здание практически в центре города. Почему-то по-английски там с толком расписано, почему белая раса находится под угрозой исчезновения. В общем, дело Бревика живет и побеждает  После обеда второе погружение на Ольденбург. Начинаем снова с глубокого места, проходим еще не осмотренные места, снимаю фильм и бегом на свалку возле корабля. Внимательно осматриваю боеприпасы, разгребаю в нескольких местах песок и, наконец, извлекаю на свет половину фарфоровой миски. Переворачиваю ее, провожу перчаткой по дну, счищая налёт, и на меня смотрит гордая птица вермахта! Только вот вторая ее половина осталась где-то на той части тарелки, которой у меня, увы, нет. Но мы не из тех, кто быстро сдается! Внимательно осматриваю прилегающую местность, периодически раздувая ил рукой и вот метрах в десяти снова блеснул белый уголок фарфора! Он или не он?! Тяну уголок из ила и на поверхность выходит половина миски. Даже не приставляя ее к уже имеющейся у меня половинке, вижу, что это моя миска! Вторая часть более покрыта наростами, но те легко стираются и со дна на меня смотрит свастика в лапах орла, а также корона с надписью Bawaria 1943. Идем с Сергеем дальше и уже около пристани начинаем поиски среди портовых отложений. За минут десять поиска на глубинах, в основном, 10-12 метров откапываем просто неимоверное количество фарфора, фаянса, старинных бутылок и прочих старых и красивых вещей, иногда разбитых, иногда чуть надломанных, а иногда просто абсолютно целых! У меня в руках великолепный кувшин и куча тарелок, у Серёги чашки, супница и кувшин для воды. Все вещи разных национальностей и разных эпох! К сожаления, взять все это на поверхность, а уж тем более потом в самолет просто нереально! Руки нужны, чтобы управлять снаряжением, а какой-нибудь сетки мы просто с собой не брали, не рассчитывая в этот раз на сбор раковин-гребешков. Оставляю себе несколько тарелок разных стран и какую-то емкость с синим рисунком и надписью по-немецки Handarbeit, ручная работа. Довольные и счастливые возвращаемся на поверхность. Эх, нырнуть бы еще! Но не позволяет ни график десатурации, ни плотный график похода. Не успеваем переодеться, а Сафира уже отшвартована и ложится на долгий обратный курс, на Берген. К вечеру того же дня заходим на ночевку в небольшое местечко, совсем маленькую пасторальную деревушку с белой кирхой на взгорье, ухоженным кладбищем и пасущимися на склонах овечками. Делаем себе экскурсию по вечерней деревне. На улице ни одного человека, что, в общем, свойственно норвежской провинции. Суровый климат не располагает к прогулкам холодными вечерами. Наверно поэтому большинство деревенских женщин здесь имеют огромные зады. Эта деревушка расположена в прекрасном живописном месте, небольшой равнине при впадении целых двух речек. Удивила европейская беспечность этих людей, доверие которых к человечеству пока не поколебали всё прибывающие полчища восточных варваров. У закрытого магазина стоит велосипед, ни замка, ни камер наблюдения, ни людей. Там же лежит и стоит всевозможный товар, который выставлен на продажу на улице. У довольно оживленной трассы на Берген стоит готовый к транспортировке катер, стоимостью тысяч в 30 долларов. Автоматическая автозаправка. Заправил сколько нужно и оплатил карточкой. Камера, правда, смотрит на ваш номер, но номер то не сваркой приварен, подумалось почему-то… Утро вечера мудренее.

20 августа. В связи с поздними вчерашними посиделками просыпаться было нелегко. Не то чтобы что-то болело, просто не выспались. Завтрак и на палубу одеваться. Погода шептала, а Франкенвальд требовал еще одного погружения. В планах было проникновение в носовые помещения. Спускаемся на корабль, включаю камеру и «О-па!», батарея разряжена. Всё потому, что кому-то очень понадобилось зарядить мобильник и он выключил зарядное камеры. А ночью на корабле электричество вообще отключают для экономии топлива. В общем, начало неудачное. Делать нечего – будем созерцать. Обходим носовые надстройки и трюмы на глубине 35-40 м и постепенно поднимаемся к середине рэка, где привязан фал. Замечаю хороших размеров краба и ловлю его. Пальцев руки еле хватает схватиться за края панциря. Начинаем всплытие. Компьютер показывает 10 минут декомпрессии. Спокойно поднимаемся до декомпрессионной остановки и повисаем в 5 м от поверхности. За время подъема насчитало еще 3 минуты деки. И тут краб, до этого вроде бы смирившийся с участью, начинает активно сопротивляться. Мне приходится следить за глубиной, временем и плавучестью, одновременно борясь с крабом. Лучше бы я его отпустил! В какой-то момент краб изловчился и схвати меня за ремешок компьютера, потянул, ослабив его и затем отпустил. Комп полетел вниз, думая в своем электронном мозгу, что с ним лечу и я. Делать нечего – плыву назад, быстро нахожу комп и возвращаюсь на остановку. Лифтом поднимаемся на палубу, раздеваемся. Бросаю взгляд на компьютер и вижу моргающую надпись SOS. Комп обиделся и теперь не будет работать минимум сутки, думая, что я не прошел декомпрессию. Хреновое начало дня. Утешала лишь стоявшая прекрасная погода и отличный клев макрели и трески. Будет к вечеру на гриль! После завтрака переход во фьорд Sognefjord. Наша цель лежащие там 2 немецких корабля Ferndale и Parat. Глухой ночью 5 декабрь 1944 немецкий конвой из шести судов, в составе которых были Ferndale и Parat пересекали Sognefjord. Люфтваффе не имело уже в то время ресурсов, чтобы обеспечивать безопасность воздушного пространства и это вынуждало немецкие конвои плыть только по ночам. Поздно вечером колонна достигла Krakhellesundet, но сильное течение ввело в заблуждение капитана Ferndale и корабль наскочил на скалу. Для Ferndale надежды продолжить путь испарились. Оставшимся в конвое судам удается маневрировать, избегая опасного приближения к скалам, и конвой продолжает путь в Ålesund без Ferndale. Немецкий буксир Fairplay X остается с Ferndale ждать помощи. Позже прибывает спасательный катер Parat, и вот Parat и Ferndale остаются вместе до полудня 16 декабря 1944, когда девятнадцать штурмовиков Mosquito союзников с пушками и ракетами обнаруживают их. Атака длится всего несколько минут, но этого более чем достаточно, чтобы поджечь Ferndale и Parat. Во время атаки был сбит один Mosquito. Экипажи Ferndale и Parat пытаются потушить огонь, но частые взрывы боекомплекта делают эту работу бесполезной. Через час прибывает восемь новых Mosquito и атака возобновляется. Ferndale и Parat теперь получили больше повреждений и начали тонуть. Ferndale лежит на киле с юго-западной стороны вплотную к скале, начиная от глубины в 6 метров. Мелководная часть Ferndale довольно сильно разрушена, и лишь через двадцать метров он начинает выглядеть как корабль. Parat лежит гораздо глубже и на сорокаметровой глубине с кормы Ferndale виден лежащий рядом и чуть глубже Parat. Небольшое течение и хорошая видимость. В носовой части Ферндаля ничего особенного не увидел, кроме красивых актиний в огромных количествах. Металл кораблей почему-то очень слабый. По сравнению с рэками, например, Египта, коррозия съедает корпуса кораблей быстрее. Думаю, это связано с сильными течениями. Увидел под водой деревянную дверь, лежащую среди разбитого железа, потянул за ручку и … ручка осталась у меня в руках. С кормы Ferndale был виден очень близко лежащий Parat, однако туда не пошли из-за декомпрессионного режима. Поднялись на поверхность. На борту уже все было готово к переходу во фьорд Sognefjord, где возле городка Vadheim мы станем на ночлег, а утром будем нырять на знаменитый Ольденбург. Около пяти часов хода и мы в боковом ответвлении глубокого фьорда Sognefjord (около 1200 м), окруженном горами. Маленький городок Вадхайм приютился на краю залива в устье впадающей во фьорд горной речки. Сходим на берег, однако в полночь не работает даже бар местной гостинички, что, впрочем, не расстраивает, поскольку цены на пиво там будут атомные. Идем по ночной улице и возле местной церкви обнаруживаем бесплатный вайфай. Тут же организовывается импровизированное интернет-кафе. Несмотря на мелкий дождик и слабый сигнал, все читают новости из интернета или связываются с домом по Скайпу.

Не знал раньше, почему акулы не сразу нападают, а кружат сначала возле добычи. Теперь знаю: Акула учит детеныша охотиться. Подплывают к пляжу. Акула говорит малому: видишь - кучка купающихся в стороне плавает? Подплывай, сделай вокруг них три круга, а потом кушай. Малая акула говорит: а может давай я сразу нападу и поем? Мама акула: ну, хочешь есть с говном - ешь с говном...